— …или же кто-то путешествовал под именем Аделе Ветлесен, но прошел паспортный контроль по собственному, подлинному паспорту. А это вполне возможно, поскольку при регистрации или непосредственно при посадке в самолет номера паспортов не сверяются.

— Верно, — сказал начальник паспортного контроля. — Авиакомпаниям достаточно, чтобы имя и фотография в паспорте соответствовали облику хотя бы примерно. Такой паспорт можно где угодно заказать себе за пятьдесят долларов. Но все равно на паспортном контроле конечного пункта назначения проверят номер и вычислят поддельный паспорт. Однако вы так и не ответили на наш вопрос: почему мы должны вам помогать, господин Холе? Вы здесь с официальной миссией и у вас имеются соответствующие бумаги?

— С официальной миссией я был в Конго, — солгал Харри. — Но там я ничего не нашел. Аделе Ветлесен пропала без вести, и мы опасаемся, что она убита серийным убийцей, который уже лишил жизни по меньшей мере трех женщин, в частности, депутата норвежского парламента. Ее звали Марит Ульсен, можете проверить по интернету. Требования ваши мне ясны: сейчас мне придется вернуться домой, задействовать официальные каналы, мы потеряем несколько дней, и убийца получит дополнительное преимущество. И время, чтобы убивать снова.

Харри увидел, что его слова произвели впечатление. Женщина переговорила о чем-то с начальником паспортного контроля и вышла.

Оставшиеся ждали в молчании.

Харри взглянул на часы. Он еще не зарегистрировался на рейс.

Прошло шесть минут, и вновь заклацали каблуки.

— Эва Розенберг, Юлиана Верни, Вероника Рауль Гуэно и Клэр Хоббс. — Она выплюнула эти имена, поправила очки и положила на стол перед Харри четыре иммиграционные карточки прежде, чем дверь, в которую она вошла, успела захлопнуться. — Сюда приезжает не так много женщин из Европы, — сказала она в заключение.

Харри пробежал взглядом карточки. В качестве адреса в Кигали все указали гостиницы, но отель «Горилла» никто не упомянул. Он взглянул на домашние адреса. Эва Розенберг указала адрес в Стокгольме.

— Спасибо, — поблагодарил Харри и записал имена, адреса и номера паспортов на обороте квитанции за такси, которую обнаружил в кармане.

— Сожалею, что больше ничем не смогли вам помочь, — сказала женщина и вновь поправила очки.

— Напротив, — возразил Харри. — Вы мне очень помогли. Правда.

— And now, policeman, [90] — сказал высокий стройный офицер, и его черное как ночь лицо осветила улыбка.

— Yes? [91] — сказал Харри и сделал паузу, приготовившись достать кофейного цвета конверт.

— А сейчас нам самое время зарегистрировать вас в самолет на Найроби.

— М-м-м, — промычал Харри и взглянул на часы. — Возможно, мне придется лететь следующим.

— Следующим?

— Мне надо вернуться в отель «Горилла».

Кайя сидела в поезде Норвежских государственных железных дорог, в так называемом вагоне повышенной комфортности. Помимо бесплатных газет, двух чашек бесплатного кофе и возможности подзарядить ноутбук это означало, что он будет битком набит — в отличие от почти пустого вагона экономкласса. Так что Кайя поспешила перебраться туда, как только зазвонил телефон и высветился номер Харри.

— Ты где? — спросил он.

— Еду в поезде. Только что проехали Конгсберг. А ты?

— В отеле «Горилла» в Кигали. Я проверил карту гостя на имя Аделе Ветлесен. На дневной рейс не успеваю, но дома буду завтра утром. Не могла бы ты позвонить своему тыквоголовому другу в драмменский полицейский участок и попросить у них почтовую открытку, которую написала Аделе. Пусть просто подойдут к поезду, вы же в Драммене останавливаетесь.

— Ну, не уверена, что получится, но я попробую. А зачем она нам?

— Чтобы сравнить подписи. Есть такой эксперт-почерковед, зовут Жан Хью, работал в КРИПОС, пока не вышел на пенсию по инвалидности. Пригласи его к нам завтра, к семи утра.

— В такую рань? Ты думаешь, он…

— Ты права. Я сканирую эту карту гостя и отправлю тебе по электронке, а ты возьмешь ее и почтовую открытку и подъедешь к Жану вечером.

— Сегодня вечером?

— Он будет только рад, что его навестили. Если у тебя были какие-то другие планы на вечер, они отменяются.

— Ладно. Кстати, извини за поздний звонок вчера.

— Да ради бога. Занимательная история.

— Я была слегка в подпитии.

— Я понял.

Харри положил трубку.

— Спасибо вам за помощь.

Администратор гостиницы улыбнулся в ответ.

Кофейного цвета конверт обрел наконец нового владельца.

Хьерсти Рёдсмуен зашла в столовую и направилась к женщине, глядящей в окно на дождь, поливающий деревянные домики в Саннвикене. Перед женщиной лежал нетронутый кусок торта с маленькой свечкой.

— Этот телефон нашли у вас в палате, Катрина, — тихо сказала она. — Медсестра пришла с ним ко мне. Вы же знаете, что это запрещено?

Катрина кивнула.

— И тем не менее, — Рёдсмуен протянула ей мобильный, — он как раз звонит.

Катрина Братт взяла вибрирующий телефон и нажала на «прием».

— Это я, — сказал голос на другом конце провода. — У меня есть имена четырех женщин. Хотелось бы знать, кто из них не заказывал билет на рейс RA101 в Кигали на двадцать пятое ноября. И еще удостовериться, не заказывала ли та же особа номер на то же число в какой-либо гостинице в Руанде.

— У меня все замечательно, тетя.

Секундная пауза.

— Понятно. Перезвони, когда сможешь.

Катрина вернула телефон Рёдсмуен:

— Это меня тетка с днем рождения поздравила.

Хьерсти Рёдсмуен покачала головой:

— Правила запрещают пользоваться мобильными телефонами. Сама я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы он у вас был. Только не пользуйтесь им. И постарайтесь, чтобы сестра не увидела, ладно?

Катрина кивнула, и Рёдсмуен удалилась.

Катрина еще посидела, глядя в окно, а потом встала и пошла в общую гостиную. На пороге ее настиг голос сестры.

— Вы куда, Катрина?

Катрина ответила не оборачиваясь:

— Пойду разложу «солитер».

Глава 33

Лейпциг

Гуннар Хаген спустился в подвал на лифте.

Путь вниз. Понижение. Поражение.

Он вышел из лифта и пошел по «Кишке».

Но Бельман свое слово сдержал, не обманул. И бросил ему спасательный круг — довольно приличную руководящую должность в новой, расширенной КРИПОС. Рапорт Харри был краток и лаконичен. Никаких результатов. Тут любой идиот понял бы, что самое время плыть в сторону спасательного круга.

Хаген открыл дверь в самом конце коридора, не постучавшись.

Кайя Сульнес приветливо улыбнулась, а Харри, который сидел за компьютером, прижав к уху телефон, даже не повернулся, только пропел: «Садись-шеф-не-хочешь-ли-немножко-скверного-кофе?», — как будто дух-предвестник начальника отдела уже возвестил о его приходе.

Хаген остался стоять в дверях.

— Мне сообщили, что Аделе Ветлесен вы не нашли. Пора паковаться. Время вышло, и вы нужны для другой работы. Во всяком случае, ты, Сульнес.

— Danke schon, Gunther, [92] — сказал Харри в трубку, отложил ее и повернулся на стуле.

— Danke schon? — переспросил Хаген.

— Лейпцигская полиция, — объяснил Харри. — Кстати, огромный привет тебе от Катрины Братт, шеф. Ты ведь ее помнишь?

Хаген с подозрением взглянул на своего старшего инспектора.

— Я думал, что Братт в заведении для душевнобольных.

— Точно, — сказал Харри, встал и подошел к кофеварке. — Но что касается поиска в интернете, ей нет равных. Кстати, о поиске, шеф.

— Поиске?

— Не мог бы ты не ограничивать нас в средствах на поисковые мероприятия?

Хаген недоверчиво уставился на старшего инспектора. Потом громко расхохотался: